Таисия Пьянкова
Родилась в Новосибирске 6 сентября 1935 года. В 2-х летнем возрасте лишилась отца, который, будучи в звании старшего лейтенанта, проходил службу в должности начальника штабной шифровальной службы 134-й авиабригады Сибирский военный округ, дислоцировавшейся на станции Обь. Был расстрелян как враг народа 28 октября 1937 года и оправдан определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР 26 мая 1956 г. за отсутствием состава преступления.
В 6 лет Таисья Пьянкова также осталась и без матери, которая не перенесла гонений, как жена врага народа. «После того, как отца расстреляли в 37-м году, мама закрылась в своём горе и забыла про нас, жили мы у бабушки, Барановой Елизаветы Ивановны», — вспоминает Таисья Ефимовна. Бабушка знала, ценила, любила народную речь, походя, пользовалась народной мудростью — присказками, поговорками. Поэтому Тая не могла не воспринять от неё этот язык, эту музыку слова. Будучи маленькой девочкой, она частенько пряталась в укромном месте — за бабушкиным сундуком и что-то себе шептала под нос. «Услышу новое слово и давай его разбирать, прислушиваться, как оно звучит само по себе и с другими словами вместе», — рассказывает сказительница. Люди замечали необычное поведение ребёнка, но определяли состояние девочки простой нехваткой ума. Никто и никогда не показывал её специалистам, хотя Тая часто жаловалась на головные боли. Годам к восьми боли утихли, но зато она только что не говорила стихами. Так в глубоком детстве формировался её будущий творческий метод работы со словом. «Я никогда не делала фольклорных записей. Зато слышала каждое народное слово и запоминала навсегда, не пользуясь справочниками и записями. Только что не с младенчества, по звучанию каждого слова пыталась осознать его значение более широко: делила на части, сопрягала, рифмовала — кроила на свой лад… Это занятие не было игрой, а, составляя мою сущность, тревожило днями, снилось по ночам. Такое состояние можно назвать бредом, сомнамбулизмом, а скорее пребыванием одновременно в двух мирах».
Сложные жизненные обстоятельства (на попечении бабушки оказалось двое маленьких детей) вынудили отдать младшего ребенка в детский дом. За несколько лет маленькая Тая прошла 7 детских домов в Новосибирской области. Информация из Гос. архива Новосибирского облисполкома (Сектор детских домов).
Со слов Пьянковой Т. Е., в 1942 г. она находилась в детдоме деревни Казачий Мыс, Татарского района НСО; в 1943 г. — в Бердском детском доме НСО; в 1948 г. — в детском туберкулёзном санатории г. Татарска, НСО. (Архивные документы: Ф −1366, Оп.3, Д. 213, Л. 100, Д. 214, Л. 207, Д.244, Л. 310, Д,245, Л.194, Д.249, Л.176, Д.251. Л. 82, Д.257, Л.64об.).
Частые обиды и даже побои научили защищать себя, еще больше закалили её свободолюбивый характер. Годам к 12 детдомовские парнишки твёрдо знали, что с Пьянковой лучше не связываться… (Об этом тяжелейшем периоде её жизни Таисья Пьянкова вспоминает в своей автобиографической повести «Я дочь врага народа», опубликованной в сборнике «За гранью»).
После окончания Новосибирского ремесленного училища № 14 она оказалась на Новосибирском заводе (почтовый ящик). Работала сборщиком, контролёром, химиком-лаборантом. Одновременно — учеба в вечерней школе, занятия в которой её нисколько не привлекали. Поступление в художественное училище на заочное отделение тоже не оказалось её призванием, хотя многие оценили её художественные способности. Самым главным в тот период её жизни была поэзия. Кроме поэзии она ни о чём больше не мечтала.
Выйдя замуж, уехала с мужем в Красноярский край, родила сына. Семейная жизнь не сложилась и, спустя год, она вернулась с ребёнком обратно в Новосибирск. Работала кассиром в магазине, затем воспитателем в детском саду завода «Сибсельмаш», цеховым художником-оформителем того же завода. Но все её свободное время было отдано поэзии.
В 1962 году появилась её первая публикация — стихотворение «Весеннее равноденствие» (журнал «Сибирские огни», 1962, № 3). Со стихами и прозой она выступала в журналах «Сибирские огни», «Юность», «Сибирская горница». Вдруг, однажды осознав, что многие её стихи однородны со стихами проходных поэтов, оставив только несколько стихов, прочие сожгла.
